"Есть возле Рэдинга тюрьма" (Бесславные Ублюдки), Ланда/Германн, Nc-17

[fucking-renegade]

Название: Есть возле Рэдинга тюрьма*
Оригинальное название: “In Reading Gaol, By Reading Town”
Автор: thelilytriad
Перевод: Fucking_Renegade
Бета: Sally
Фандом: Бесславные Ублюдки
Пейринг: Ханс Ланда/Германн
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: графическое описание секса
Ссылка на оригинал: thelilytriad.livejournal.com/3647.html#cutid1
Разрешение на перевод: получено


_________________

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

Германну нравилось работать под началом полковника Ханса Ланды. Полковник Ланда пользовался уважением во всём Рейхе. Даже те, кто недолюбливал (ненавидел) Ланду, уважали его. Его детективные способности были несравненны.
Существовали также определённые… привилегии в работе на печально известного Охотника на Евреев.
Главным образом ассоциативно Германна также уважали, даже боялись, несмотря на то что он был немногим больше, чем техником и водителем. Перед Германном открылись двери, которые остались бы закрытыми для любого другого с его статусом.
В данном случае, открытыми оказались двери Bibliothèque nationale de France**.
Германн никогда прежде не бывал в библиотеке столь потрясающей, как эта. Французы могли быть бесстыдными гедонистами, но в определённых вещах они знали толк. Еда, вино, секс, архитектура, библиотеки.
Читальный зал был великолепен. Роскошные стеллажи тёмного дерева, украшенные узорами колонны, арки, купольный потолок, мерцающие окна. Вся комната была погружена в уединённую, успокаивающую тишину, редкую для библиотек. Все здание было пропитано запахом книг – загадочно диким запахом пыли, хрустящей бумаги, кожаных переплетов и, что странно, помадой.
Германн водил подушечками пальцев по корешкам книг, нащупывая различные поверхности. Тиснёная кожа, грубая ткань, чеканные буквы. Германн подцепил книгу пальцами и стащил ее с полки. Прошёл к одному из многочисленных столов и сел в одно из кресел. Он забылся в бледных страницах и тёмном шрифте, в гипнотическом шепоте переворачиваемых страниц.
- А, Германн. Так и знал, что найду Вас здесь.
Германн дёрнулся в кресле. Ковёр библиотеки полностью поглотил шаги полковника Ланды, Германн не услышал ни звука.
- Что Вы так увлечённо читаете?
Скрипнул кожаный ремень Ланды - он наклонился над Германном и выхватил книгу из его ослабевших пальцев.
- Уайльд, Германн? Неужели?
Германн повернулся в кресле так, чтобы видеть полковника.
- Да, полковник. Признаю, что мне… нравится кое-что Уайльда.
Ланда улыбнулся.
Когда люди улыбаются неискренне, улыбка не достигает их глаз. Все улыбки Ланды достигали его глаз. Неважно, насколько явно неискренни или откровенно мстительны они были, улыбка всегда касалась его глаз. Широкий, благородный рот мягко растянулся, а ясные серые глаза задорно сверкнули.
- Не ожидал от Вас, Германн. Вы кажетесь таким степенным, солдатским типом. Не похоже, что бы поэзия, сравнивающая пустоголовых юнцов с цветами, могла Вам нравиться.
Германн облизнул губы, стараясь, чтобы глаза нервно не бегали.
- Не… все сочинения Уайльда мне по нраву, полковник.
Ланда снова улыбнулся и взглянул на книгу в своей руке, вздёрнул бровь.
- Вы читали... “Балладу Рэдингской Тюрьмы”? “Ну что ж, он перешел предел, назначенный для всех, и чаша скорби и тоски полна слезами тех, кто изгнан обществом людей, кто знал позор и грех”. Красиво написано, признаться, но сколько жалости к себе!
Ланда оторвал взгляд от книги и снисходительно улыбнулся Германну. Улыбка держалась мгновение, прежде чем он опустил глаза в несвойственной ему скромной манере. Ланда подтащил стул ближе к Германну и сел. На его лице появилось выражение обеспокоенности, адресованное Германну.
Германн и раньше видел это выражение лица. Ланда использовал его, когда завоевывал доверие… подозреваемого.
- Германн, - честно произнёс Ланда, - Вы умный человек, умнее обыкновенного солдата, это очевидно. Уверен, Вы сообразили, что мои навыки вычислять беженцев и предателей могут быть использованы также в других направлениях.
- Вы острый знаток человеческих поступков, полковник.
Улыбка зажглась вновь.
- Спасибо, Германн.
Улыбка погасла.
- Вы были хорошим помощником, Германн, и в качестве благодарности я буду честен с вами.
Выражение лица Ланды стало каменным.
- Германн, Вы извращенец.
Германн сдерживал дыхание ровным, сдерживал пальцы от того, чтобы они не впились в деревянный стол, сдерживал дрожь в ногах.
- Не имеет… смысла отрицать это, не так ли, полковник?
- Никакого, Германн.
Германн уставился на носы своих ботинок. Они были безупречно отполированы. Он гордился своей униформой.
- Должно быть, хорошо Вам было в годы Веймарской республики, Германн. Какой гедонизм, какая свобода! Так много баров и кабаре. Такой богатый выбор… мужчин.
- Нет, полковник. Я никогда... не увлекался подобными связями.
Ланда откинулся на спинку стула, глаза широко распахнуты в притворном удивлении.
- Правда?
- Правда, полковник.
- Что ж, это соответствует тому, что я читал в Вашем досье, Германн. Вы были среди первых последователей фюрера, верно?
- Да, полковник. И у меня… у меня сейчас есть невеста.
- Истинный солдат, да? Вы женитесь на своей невесте, у Вас появятся дети, и они вступят в гитлерюгенд, а потом тоже станут солдатами.
Ланда наклонился вперед на стуле, повернув голову, чтобы заглянуть Германну в лицо.
- Только это не изменит Вашей сути, не так ли?
Ланда снова улыбался, широкой, хищной улыбкой, какая появлялась у него, когда он подкрадывался ближе к цели.
- За долгие годы я обнаружил, что зависимые и извращенцы очень похожи. Они могут бросить, могут оторваться от своего порока, но желание никогда на самом деле не пропадает.
Ланда откинулся на стуле, и Германн повернул голову, чтобы видеть его. Ланда снова надел то “обеспокоенное” выражение лица.
- Для меня было бы весьма прискорбно потерять Вас из-за такого пустяка, как сексуальные связи. Я только натренировал Вас относительно своих предпочтений, Германн!
Ланда опасно улыбнулся и положил широкую ладонь с длинными пальцами Германну на шею. Зарылся пальцами в короткие жёсткие волосы. Пальцы сжимались и разжимались в успокаивающем жесте, не вязавшемся с пугающей улыбкой.
- Если Вы и впредь будете образцовым солдатом, каким были до этого дня, тогда я не вижу причины, по которой Вы не можете придаваться Вашей... привычке. С учётом того, что Вы получаете необходимое из… надежного источника .
Улыбка Ланды достигла своего предела, обнажив даже зубы. По насмешливым ноткам в голосе Ланды, Германн понял, к чему все это ведет. Рука Ланды спустилась ниже, чтобы схватить его за шею, большой палец уперся в челюсть, кончики пальцев впились в яремную вену.
Внезапно Ланда столкнул Германна со стула.
Колени Германна встретились с покрытым ковром полом библиотеки, рука Ланды на шее удержала его от потери равновесия. Хватка Ланды стала еще крепче, и Германн почувствовал, как дыхание в горле пресекается.
- Я предлагаю Вам сделку, Германн. А Вы знаете, обычно я так не поступаю. Сделка такова: я даю то, что Вам нужно, а Вы мне – свою преданность. Не фюреру, не Рейху, не Германии – мне.
Германн чувствовал, как кровь стучит в ушах, пульсирует в глазах. Говорить было трудно, желание откашляться – почти непреодолимо.
- Да! Да, полковник!
Улыбка Ланды смягчилась, взгляд потеплел. Он разжал руку, и Германн сполз на пол. Не успел он отдышаться, как Ланда твёрдо упёрся ногой ему в плечо, придавливая к полу.
Германн лежал на спине, грудь поднималась, глаза закрыты.
Ланда опустился на колени рядом с ним, положил одну руку на нос ботинка Германна, другую – на его каблук. Стянул ботинок и отбросил в сторону. Закончив с обувью, он переместился наверх и встал на колени по обе стороны от бедер Германна. Ланда наклонился вниз и вперед, оказавшись с ним нос к носу. Расстегнул первую пуговицу на воротнике его рубашки.
- Германн, - мягко произнёс Ланда, - взгляните на меня.
Германн открыл глаза.
Ланда улыбался очень ласково, глаза лучились теплом.
- Помните, Германн, мы заключили сделку.
- Да, полковник.
Ланда действовал быстро, рационально. Не задерживаясь на открытых участках кожи, когда расстегивал одежду Германна, он переходил от одной пуговицы к другой, даже не глядя на то, что делают его руки - взгляд прикован к глазам Германна.
Он вытянул ремень Германна из пряжки, расстегнул молнию на его брюках и скользнул пальцами под резинку трусов. С бесстрастностью врача стащил с него одежду.
Германн ощущал странное спокойствие, лежа обнаженным на полу библиотеки со стоящим рядом на коленях Ландой. Выбора не было. Германн был солдатом. Он не командовал. Он подчинялся. Он обещал. Он не был человеком фюрера, он был человеком Ланды.
- Я забочусь о тех, кто служит мне, Германн. Мне не хотелось бы причинить Вам боль.
Ланда достал из кармана небольшую баночку с бальзамом и поставил на пол, потом выпустил рубашку и расстегнул ремень, спустил брюки настолько, чтобы высвободить член. Он был возбуждён. Германн позволил себе слабо улыбнуться.
Ланда вернул улыбку, прежде чем схватил Германна за бедра и приподнял. Открыл другой рукой баночку и обмакнул пальцы в вязкий бальзам. Мгновение он смазывал пальцы, собирая бальзам, затем без подготовки протолкнул два пальца Германну в зад.
Германн резко вздохнул и задрал бедра. Ланда улыбнулся и начал двигать пальцами.
Германн никогда не был с таким отстранённым партнером. Несколько сношений, которые он имел, были поспешными, но страстными. Лёжа и отдаваясь под контроль Ланды, Германн мог сконцентрироваться на ощущениях своего тела. Внезапное растяжение вызвало жжение, холодный пот выступил на спине. Пальцы Ланды коснулись того места, откровенно грубо, бедра Германна снова дернулись.
Ланда прикрыл глаза и улыбнулся, погладил бедро Германна, в то же время раздвигая пальцы как можно шире. Это была странная, жестокая прелюдия - причинять боль и самому желать боли, зная, к чему это приведет. Ланда протолкнул третий палец и толкнул руку вверх, заставляя Германна задохнуться и зарыться пальцами в ковер, двигаясь бедрами навстречу.
Ланда вытащил пальцы, и Германн задрожал от ощущения открытости. Ланда схватил его руками за бедра, одна была скользкой от бальзама, другая – от пота. Ощущение невероятного давления побежало вверх вдоль позвоночника, по задней стенке горла, заставляя Германна закатить глаза. Ланда входил все глубже и глубже. Ткань его брюк терлась о бедра Германна.
Германн открыл глаза и увидел, что коварная улыбка Ланды сменилась удовольствием. Германн никогда не видел более искреннего выражения на лице полковника.
Ланда тряхнул головой и взял себя в руки. Он улыбнулся Германну и толкнулся бедрами вперед. Германн не удержался от стона. Ланда взял размеренный ритм с резкими толчками вперед и медленными - назад. Ковер жестко тер спину, член Ланды жестко тер изнутри. Германн ощущал жар и пресыщение, чувствительность к каждому движению, кожа казалась болезненно нежной и мягкой. Германн задыхался и выгибал бедра, прижимаясь членом к единственному обнаженному участку кожи Ланды.
Взгляд Ланды был прикован к глазам Германна, проникал в них. Но с каждым новым выпадом глаза Ланды мутнели, а свирепая улыбка уступала место вздоху удовольствия. Движения Ланды набирали скорость и силу, и Германн почувствовал, как эти движения приближают его к оргазму, и болезненное удовольствие становится все ярче и ярче.
Внезапно Ланда подался вперед, полностью накрывая Германна своим телом. Вцепился пальцами в волосы Германна и прижался мокрым жадным поцелуем к его рту. Германн оказался пригвожден и придавлен, взят и опустошен. Он уже испытывал это раньше с другими мужчинами. Вожделение. Ланда целовал его умело и крепко. Он двигал бедрами рывками - непроизвольными, беспомощными в удовольствии. Дыхание Ланды стало быстрее, перешло в шипящие вздохи. Все тело Ланды задрожало, и Германн почувствовал это, смог почувствовать все это.
Губы Ланды дрогнули, крепко прижались к губам Германна. Его бедра дернулись вперед еще раз, и он застыл.
Так они пролежали с минуту, Ланда глубоко дышал, его поднимающийся и опадающий живот прижимался к все еще возбужденному члену Германна. После действительно глубокого вздоха, Ланда приподнялся на локтях и, не вынимая члена, продолжил прижиматься к Германну бедрами. Германн не мог сдержать дрожи – из-за перемены угла член Ланды уперся в его простату.
Ланда вытер пот со лба тыльной стороной ладони и улыбнулся Германну.
- Не беспокойтесь, Германн. Я забочусь о том, что принадлежит мне.
Ланда ухмыльнулся и обхватил потной, липкой, ловкой, замечательной рукой член Германна - быстро и грубо, как раз так, как тому было нужно. Взгляд Ланды перемещался со своей руки на его члене к полузакрытым глазам Германна. Он улыбался так, будто скрывал за этой улыбкой смех. Настоящей улыбкой.
Германн повернул голову в сторону и прижался щекой к ковру. Он подавил собственное хныканье - рука Ланды заставляла гореть и растекаться все внутри. Германн дернул бедрами и кончил.
Ланда прижал руку к его бедру, удерживая на месте, вытащил член. Заправил рубашку и застегнул брюки. Наклонился и похлопал Германна по щеке.
- Помните своё обещание, Германн. Будьте преданы мне, и тогда получите то, что Вам нужно.
Ланда поднялся и пошёл прочь, не оглядываясь, скрипя кожаными ботинками.
Германн лежал на ковре без всякого желания встать или хотя бы одеться. Он сосредоточился на своей боли и синяках, провёл рукой по запачканному животу. Облизнул пальцы, вытянулся и подумал обо всём, что только что сделал Ланда. Баночка, умелые пальцы, все эти двусмысленные фразы, дрожащее тело, жадный поцелуй.
Германн улыбнулся, что получилось очень похоже на хищническую улыбку Ланды.
- Мои нужды, конечно, - обронил Германн в глухой тишине библиотеки.


__________________

* “Баллада Рэдингской тюрьмы” Оскар Уайльд - перевод Н. Воронель
** Национальная библиотека Франции