Marvel: Росомаха/Дэдпул, NC-17, PWP

[fucking-renegade]

Без названия.
Автор: анонимный (с кинк-феста)
Перевод: Fucking_Renegade
Фандом: Marvel
Пейринг: Росомаха/Дэдпул
Рейтинг: NС-17
Жанр: юмор, PWP




Привет, Истинно Верующие! Это снова я, ваш любимый Без Умолку Наемник. Только теперь не совсем такой, как прежде. Рот у меня по-прежнему имеется, но вот наемничество сошло на нет, когда все подохли.
Думаю, вы гадаете, что же случилось. Во всем виновата та самая прелестная леди, Сексуальность Во Плоти, Феникс. Она пыталась разрушить планету, а я остановил ее. Ну, то есть я помогал.
Окей, мне протянули собственную задницу. Буквально. Я так и не узнал имя той очаровательной женщины в трико, которая вернула мне вышеупомянутую часть тела. Она была миленькой, хихикнула, когда я сказал, что надорвал задницу, и оценила по достоинству мои стальные булки. Она мне понравилась. Следующий заряд Феникса уложил ее и всех остальных, у кого не было исцеляющих способностей или неуязвимости.
После этого за дело взялся Росомаха. Он поговорил со своей драгоценной Джинни (Я однажды назвал ее так. Ничем хорошим это не кончилось), сказал, что из тех, кого она знала не осталось никого, кроме него. Феникс хорошенько вздремнула между воскрешениями. Она была очень расстроена, и Росомаха убедил ее, что пришло время двигаться дальше. Все это было очень сентиментально. Уверен, я бы всплакнул, если бы не заскучал и не начал строить замки из пепла.
Феникс решила не съедать солнце, а потом Джин вроде как устала и захотела остановить цикл. Росомаха проткнул Джин, и когда та умерла, Сила Феникса высвободилась. А вы знали, что Джин и Сила Феникса, это разные вещи? Я, кажется, пропустил это. За этим было круто наблюдать. Феникс устремилась в космос, чтобы сожрать чье-нибудь другое солнце, а Джин осталась лежать мертвой.
А теперь наступает забавная часть. Честное слово, просто оборжаться.
Я был полностью готов веселиться. Мы победили, ура, все трупы сгорели, так что нам даже не надо было их хоронить, айда праздновать! Пошел купить пивка.
Пива не было. Не было винной лавки. Не было города. Ничего. Последний заряд Феникса был сильнее, чем мы думали. Мы спасли мир, но большая часть живого погибла.
Не все было уничтожено. Некоторые люди на другой стороне планеты выжили. Конечно, дым и пепел, затмевающие солнце, голод, ледниковый период, болезни и еще много чего, что последовало за этим, прикончили их всех в течение нескольких следующих десятилетий, но в конце концов Феникс же не всех убила, верно?
Это было давно. С тех пор выросли новые леса. Организмы выползли из воды, из-под камней и начали эволюционировать. Ящерки, грызуны и жуки. Правда, никаких людей, только мы, кучка тех, кто не может умереть. Когда люди окончательно эволюционируют, меня будут почитать как бога. Сделают мои статуи и будут предлагать в жертву девственниц. Или экс-девственниц, я не привередлив.
Я брожу по лесу и вдруг чувствую запах дыма. Я следую за запахом, потому что больше мне делать нечего (что распространяется на последние несколько веков), и возможно мне удастся перехватить поджаренную крыску. Я не ожидаю увидеть людей, потому что их нет, но когда я выхожу на поляну, то вижу небольшой костерок и голую, волосатую спину.
То, что он голый, не является такой уж неожиданностью. Я сам голый. На то, чтобы прикрыть мой срам, требуется много крысиных шкурок, а еще я не додумался, как сделать нитку. У меня есть нож. Я сделал его из камня и прикрепил к ноге связанными вместе стеблями растений. По весне я использую ромашки.
Голый парень рычит. Должно быть, Росомаха.
- Привет, Роси! – Может, подеремся с ним. Я всегда готов к хорошему махачу. Крыс и ящериц хрен поймаешь, но они представляют собой не особо достойных противников в рукопашном бою.
- Что тебе надо, Уилсон?
Уилсон! Это я! Я знал, что у меня есть имя помимо Без Умолку Наемника. Я уже собираюсь предложить подраться по какой-нибудь причине – может, высмеять его навыки разведения костра – как вдруг у меня появляется идея получше. – Давай займемся сексом!
- Что? – Росомаха поворачивается и пялится на меня. Хорошее слово. Пялиться пялиться пялиться.
- Секс. Давай займемся сексом.
- С тобой?
Я оглядываюсь по сторонам. Вокруг никого.
- Со мной.
У меня давненько не было секса ни с кем, кроме как с самим собой. Надеюсь, я не буду ревновать. Передо мной трудно устоять.
- Забудь. – Росомаха снова поворачивается к огню. Хорошенький огонь, правда, не такой интересный, как я.
- Чтоб ты знал, я очень соблазнительный. Женщины в очередь передо мной выстраивались, до того, как вымерли.
Все они хотели только мою ДНК. Мне не хватало смелости сказать им, что мой исцеляющий фактор не был генетическим, а рак, вероятно, сделал меня бесплодным.
- Ты отвратителен.
- Это ранит.
Не то чтобы сам Росомаха был таким уж подарочком. Кроме того, все мертвы. Как я могу быть уродливым, если красавчиков не осталось?
- Ты никогда не затыкаешься?
- У меня очень хорошие манеры. - Росомаха опять поворачивается ко мне, и я бросаю на него плотоядный взгляд. - Я всегда вытираю ноги при входе в дом, не то чтобы еще остались какие-то дома, и если бы у нас был стол, я бы не стал класть на него локти, и я никогда, никогда бы не говорил с набитым ртом. А еще я всегда возвращаю должок.
Я добавил последнюю фразу, на случай если Роси решит разложить меня, а потом бросить ни с чем.
Росомаха обдумывает это, и у меня появляется возможность оглядеть его. По-прежнему низкорослый и волосатый, немного худощав, но все так же мускулист. Относительно чистый. Очевидно, он побывал в реке в этом году. Личная гигиена пострадала одной из первых. Я тут недавно на Саблезуба напоролся, и ого-го! Я имею в виду, он никогда не был мистером Чистюлей, начнем с того, но я не могу понять одного, как парень с обостренным восприятием, может выдерживать такой "аромат".
Росомаха закатывает глаза.
- Если дам отсосать, ты заткнешься?
Я киваю и спешу через поляну, чтобы приземлиться перед ним на колени. Я, конечно, предпочитаю дамочек, но у нас тут с недавних пор есть определенный дефицит, к тому же, мне ведь не нужно волноваться, что об этом прознают парни в баре, верно?
Росомаха как-то странно смотрит на меня.
- Уилсон, ты хоть осознаешь, что говоришь?
Что?
- Что?
- У тебя губы шевелятся, и звуки выходят. Ты рассказываешь свою историю вслух, с тех пор как пришел сюда, и ни разу не заткнулся дольше, чем на пару секунд, с тех пор как я впервые услышал тебя.
Что ж, разве это не интересно? Я поднимаю руки, трогаю губы, и действительно – они двигаются! Я кладу пальцы на горло и чувствую, как вибрируют голосовые связки. Круто. Интересно, давно я так? Это объясняет, почему мне так трудно подкрадываться к животным и почему во рту постоянно сохнет.
- Ты чокнутый, - бормочет Росомаха.
- Мне не по себе в одиночестве и тишине. Не все мы одинокие волки. Так мы можем заняться сексом?
Росомаха вздыхает и вытягивает ноги. Маленький Росомаха проявляет куда больше интереса, чем Большой Росомаха. Так и знал, что он этого хочет. Я наклоняюсь и скольжу губами… не... Мпф! Ммм!
- Мой мозг отключился! – я в панике выпрямляюсь. Росомаха рычит и хватает меня за голову, тянет обратно вниз.
- С твоим мозгом все в порядке. Тебе нужно научиться думать и не болтать одновременно.
Вероятно, это правда, так что я пробую снова, облизываю разок, потом открываю рот пошире и…
…
Черт, думать с набитым ртом так трудно! По крайней мере, Росомаха, кажется, доволен. Он лежит, взмокший и расслабленный. И теперь я могу воспользоваться его вниманием. Росомаха рычит и садится прямо.
- В конце концов, ты хоть немного помолчал, - ворчит он, затем переворачивает меня плашмя на живот и нависает надо мной. Несколько секунд он тычется носом и обнюхивает, затем приступает к делу.
О боже, он хорош. Горячо и влажно, и ощущение всасывания, да еще и с языком. Еще чуть-чуть, и я рвусь вверх, и ааа! Да, вот так! Грр!
- С кем это ты разговариваешь? – спрашивает Росомаха и садится.
- С нашими преданными читателями. У них ведь все еще есть цивилизация, счастливые ублюдки.
- Понятно. – Росомаха откидывается на спину, и мы оба смотрим, как плывут облака. Это было славно. Я бы не отказался повторить когда-нибудь снова. Может быть, Росомаха готов к следующему заходу? Спорю, он быстро восстанавливается, и… о! Сочные растения.
- Сочные растения? Какого хрена?
С каких пор Росомаха у нас телепат? Ах да, думаю вслух.
- Вон те, - я указываю на толстоствольные папоротники. - Когда ломаешь стебли, внутри оказывается сок. Скользкий, липкий сок. Еще и щиплется.
- Ну и что?
Он не въезжает что к чему.
- Он помогает легче засовывать одни вещи в другие вещи, - объясняю я, стараясь быть терпеливым и тактичным, и не упоминать члены и дырки, на случай если ему неприятна такая степень интимности. Я не хочу выслушивать, что мы слишком торопимся и что ему неприятно, в каком направлении движутся наши отношения.
Росомаха таращится на меня, но идет к растениям. Может быть, он думает, что они убегут, если он будет слишком шуметь? *Сникт!* Он срезает куст и подбирает стебли, выдавливая сок на пальцы и член. Он возвращается, выглядит опасным и мужественным, честное слово, несмотря на букетик.
Он рычит на меня.
- На четвереньки.
- Эй, кто сказал, что ты будешь сверху?
*Сникт.*
Мне нравится стоять на четвереньках. Удобно.
Только не поймите меня неправильно. Я не боюсь Росомаху. Я просто хочу секса, а драка это не секс, если делаешь все правильно. Или очень, очень неправильно. К тому же я вполне уверен в своей мужественности... о. Оу. О, так лучше. О-о, щиплет. Больше теперь, больше пальцев. Он удивительно осторожен и внимателен. Я не ожидал подготовки в качестве разогрева. А, вот так хорошо, вон там, сделай это еще раз, о да. Эй, не останавливаться! Давай же, мы ведь только нача... ааа! Сильнее, быстрее, ты же знаешь, что я выдержу и заживлю.
*Сникт.*
Когти, длинные и намного, намного острее моего ножа. Адамантий действительно долговечный, м-да? Скользят вниз по моей груди, еле касаясь, пока Росомаха вколачивается в меня. Небольшой укол, небольшая царапина, и у меня появляются мурашки. О да, хорошо. В идеале еще бы мне протянули руку помощи, да, вот именно так. Когти все еще выпущены, слишком близко к деликатной части организма, но что это за жизнь без риска?
Я сжимаюсь и двигаюсь навстречу, и Росомаха рычит и наконец набирает скорость. У меня дрожат руки, и я падаю на локти, опуская голову и глядя, как работает его рука, его когти отбрасывают блики, когда он дрочит мне и вбивается в меня, и я не могу вспомнить последний раз, когда мне было так хорошо.
- Ммм, - я рычу и кончаю. Росомаха держится дольше, но не намного. Он падает на меня. Тяжелый.
Росомаха фыркает и скатывается с меня. Как обычный мужик. Две перепихона, и затем он заваливается спать.
- Я бы вырвал тебе язык, если бы не знал, что ты будешь ныть еще больше, когда отрастишь новый.
Он это не всерьез. Я ему нравлюсь. Может, я останусь. Мы можем отправиться на юг, когда наступит осень, поохотиться на акулодилов.
- Что за, мать их, акулодилы?
- У них очень вытянутые челюсти, гладкая кожа, ноги по бокам и округлые тела. И зубы. Много зубов. У меня как-то был питомец. Он откусил мне пятнадцать пальцев.
Росомаха опять фыркает. Ему нужна компания. Долгое одиночество не пойдет ему на пользу. Когда меня будут возносить как бога, он станет моим как-это-называется. Сообщником? Нет, не так.
- Почти так. Да, Уэйд, можешь остаться, если будешь хоть изредка затыкаться.
Я могу молчать. Я хорошо умею молчать. Я великий охотник, знаете ли. Стоп, как он меня назвал? Уэйд? Это тоже я! Нравится мне больше, чем Уилсон. У него тоже есть другое имя. Как оно там было?
- Логан. А теперь ложись спать.
Логан. Логан и Уэйд. Росомаха и… Дэдпул. Да, точно. Дэдпул и Росомаха. Из этого получилась бы хорошая серия.
Я закрываю глаза и засыпаю.