DW: "Перевернем ситуацию", Доктор/Мастер, PG-13, джен

[fucking-renegade]

единственный мотив дописать
спасибо ФБ за это

Название: "Перевернем ситуацию"
Автор: Fucking_Renegade
Форма: миди (4170 слов)
Пейринг: Доктор/Мастер
Категория: джен (или пре-слэш)
Жанр: АУ
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Доктор в результате несчастного случая превращается в ребенка (только внутренне). Что будет делать Мастер?
Примечание: Действие происходит сразу после Утопии, что-то вроде "если бы Мастер не успел сбежать". Доктор и Мастер еще не травмированы событиями TLOTL, а токлофаны только в проекте.

Идея принадлежит [J]Tam Linn[/J], я всего лишь так себе исполнитель.

День Первый.

- Я иногда не могу понять, сколько тебе лет, Доктор, девятьсот или девять?

- Я иногда не могу понять, сколько тебе лет, Доктор, девятьсот или девять?
Мастер скучал и, следовательно, был раздражен. Сейчас у них с Доктором был тайм-аут после почти уничтожения (его работа) и спасения (Доктор постарался) очередной низко развитой цивилизации.
Доктор не отреагировал на его слова. Они путешествовали (если это можно так назвать) вместе уже достаточно долго, чтобы игнорировать прямые провокации друг друга. Хотя Мастер был хорош (чертовски хорош, просто неотразим) в этом, настроение не располагало к изощренным словесным перепалкам.
Доктор с самого утра бегал по комнате управления, нырял под консоль с отверткой в зубах, снова вскакивал на ноги, выбегал из комнаты, возвращался и так по-новой. Предсказуемый.
Мастеру было немного жаль его, в собственной, циничной манере, конечно. Сам он хотя бы не делал вид, что ему скучно, и не пытался убедить себя, что для него существует что-то более интересное и архиважное, кроме как выйти за дверь ТАРДИС и завоевать Вселенную.
Кстати, из ТАРДИС выйти он не мог, с самого утра в прямом и переносном смысле гипнотизируя дверь, на которую Доктор наложил топорно простой и оттого не поддающийся ему, Мастеру, ментальный замок.
Так что Мастер от нечего делать прогулялся на кухню и налил себе большой стакан какого-то космического эквивалента виски. Содержимое бутылки, как он отметил, весьма уменьшилось за последние несколько дней. Что говорить, выходные выдались тяжелые.
Начать с того, что Доктор разрешил ему взорвать малонаселенное (вообще не населенное, если говорить о сознательной жизни) созвездие. Возможно, он в тайне рассчитывал, что Мастер не воспользуется благородным предложением, сочтя его слишком примитивным, унизительным для его гордости, незанимательным, в конце концов (что, впрочем, так и было). Но Мастер решил его неприятно удивить, так что ка-бум и микрочастицы во все стороны – такое случается, когда два Повелителя Времени пытаются перехитрить друг друга двойными и тройными замыслами.
Доктор был расстроен и разочарован, но недолго. Мастер злорадствовал, но тоже недолго. Честно говоря, чувствовал он себя после этого несколько... глупо. Не злодеем Вселенского масштаба, а вредным шкодливым негодяем мелкой руки. Удовольствие от разрушения было мимолетным и оставило после себя неприятный осадок.
Мастер стоял, опираясь о косяк дверного проема, ведущего в коридор, и вертел в руках полупустой стакан.
- Я уже не знаю даже, хоть бы тебя... - начал было он, ни к кому в частности не обращаясь.
И тут Доктора шандарахнуло током.
- … током шандарахнуло, - одними губами закончил Мастер, с широко раскрытыми глазами глядя, как Доктор медленно сползает на пол, вслепую цепляясь за консоль. Мастер в свою очередь разразился злым смехом и даже с восторгом захлопал в ладоши.
- О, это лучшая хохма года, Доктор! Тебя убила собственная ТАРДИС! - торжествующе вскричал он. - Ты, наверное, и ее достал своей бестолковой беготней. Да и кому захочется, чтоб в нем ковырялись круглые сутки.
Когда Доктор остался лежать на полу без движения, Мастер почувствовал толику беспокойства (которое он принял за примитивное любопытство) и подошел ближе. Он небрежно ткнул Доктора носком ботинка, как дети брезгливо пинают мертвую кошку на дороге. Никакой реакции, даже ресницы не дрогнули - тот явно потерял сознание. Мастер присел на корточки и дотронулся до лица Доктора, пытаясь найти следы артронной энергии. Ничего.
Когда Мастер поднялся на ноги, улыбка играла на его губах. Он просчитывал спектр открывшихся перед ним возможностей. Для начала он подобрал звуковую отвертку. Детская игрушка, но ее можно с легкостью усовершенствовать - добавить парочку полезных режимов.
Потом он, не в силах сдержать волнение, задал временные и пространственные координаты и пустил ТАРДИС в полет. По прибытии (никакой тебе тряски и самовозгорания – что значит Мастер!), дрожа от волнения, он щелкнул переключателем, чтобы открыть дверь. Ничего не произошло. Все впустую. У него была мало-мальски исправно функционирующая ТАРДИС, из которой он элементарно не мог выбраться! Превосходно, просто замечательно, черт возьми...
Он был взбешен.
Мастер подскочил к Доктору, лежащему в том же положении, в котором он его оставил, и влепил ему увесистую пощечину.
Доктор вздрогнул и распахнул глаза, которые тут же заблестели, наполнились слезами, он начал вздрагивать, сильнее и сильнее, и... заплакал.
Мастер непонимающе уставился на свою руку, ладонь жгло мелкими иголочками, но на этом все - простая пощечина.
А Доктор уже форменно ревел, закрывая лицо руками и сильнее вжимаясь в консоль, чтобы оказаться подальше от Мастера.
- Что за... – вполголоса ругнулся Мастер, не понимая, что происходит.
- З-за что? - жалобно пробормотал Доктор, захлебываясь слезами.
Мастер смутился, не зная, имеет ли смысл объяснять собственные, совершенно естественные, приступы необоснованного насилия, порожденные накопившейся агрессией и разочарованием.
- К-кто ты? – шмыгая носом и запинаясь, продолжил Доктор.
- Мастер... – вырвалось у него на автомате, голос был хриплым и как будто чужим, он тут же спохватился: - Хватит придуриваться, Доктор! Даже для твоего дурацкого чувства юмора это не смешно!
Доктор снова заплакал, как видно, от его тона и повышенного голоса.
Доктор боялся его. Даже сквозь замешательство Мастер чувствовал удовольствие от осознания этого.
Первый раз в жизни (может быть, и не первый, с такой продолжительностью жизни точно и не припомнишь) Мастер задумался, что бы сделал Доктор в такой ситуации. Мастеру никогда не приходилось сталкиваться с неразберихами лично. Обычно именно он вызывал все неразберихи и сопутствующие им разрушения.
За неимением других вариантов, он вытащил из кармана отвертку и направил ее на Доктора. Толку от этого было мало, разве что…
Доктор почти тут же прекратил лить слезы и с интересом начал разглядывать занятный прибор. Лампочка горела, отвертка издавала забавный звук.
- Что это? - спросил Доктор и... засмеялся, искренне и звонко.
- Твоя глупая игрушка, - Мастер посмотрел ему в глаза, и у него перехватило дыхание, а одно из сердец (которое из было непонятно) сбилось на секунду-другую. Глаза Доктора, покрасневшие, с немного опухшими от слез веками, были чистыми. Потерявшими глубину. Это не были глаза человека, Повелителя Времени, прожившего почти тысячу лет, прошедшего через Войну, страдания, потери и испытания.
Что-то было катастрофически неправильно. И это пугало.
Мастер протянул к нему руки и прижал указательные пальцы к его вискам, моментально проскальзывая, как нож в теплое масло, в разум другого Повелителя Времени.
Это был не Доктор. Не Доктор, которого он знал, или не совсем он. Что-то болезненно знакомое, но не он.
Одно Мастер понял совершенно точно: у него были большие проблемы.
Бросив Доктора в комнате управления играться с отверткой, он захватил с кухни бутылку и заперся в своей комнате на всю оставшуюся ночь.



День Второй.

Мастер встал рано, можно сказать, что и не ложился вовсе. Мучимый болью в затылке, пульсирующей в унисон с неизменной барабанной дробью, он предпринял вылазку из своей комнаты. Сравнительно готовый встретиться лицом к лицу с неизбежным, Мастер вошел в комнату управления. ТАРДИС мерно гудела, Доктора нигде не было видно. В спальне (о, спальня Доктора, святая святых) его тоже не оказалось, кровать была аккуратно застелена, как если бы ее давно не использовали, в остальном в комнате наблюдался творческий бардак (или скорее технический: все горизонтальные поверхности были завалены проводами, разобранными механизмами и микросхемами). Мастер, конечно, не преминул прикарманить себе пару занятных приборчиков и инструментов.
В конце концов, после осмотра еще нескольких комнат он нашел Доктора в библиотеке. Зрелище, которое предстало перед ним, заставило Повелителя Времени содрогнуться: Доктор мирно спал, свернувшись калачиком в кресле и прижимая к себе отвертку. Выглядело это комично при его нелепом телосложении и биологическом возрасте. Повсюду на полу были разбросаны книги, вырванные страницы и листы бумаги, разрисованные непонятными каракулями и кривыми неровными галлифрейскими символами.
О, Рассилон ему помоги...
Мастер многое передумал за ночь. Доктор сошел с ума? Впал в старческий маразм? Впал в детство? Однозначно Доктор был не в себе, и Мастера это категорически не устраивало.
Он взял с соседнего кресла плед (шотландской расцветки, брезгливо отметил Мастер) и небрежно набросил его на спящего. Плед сполз. Скрипя зубами, он накрыл Доктора как следует, даже подоткнул края.
Если он хотел, чтобы все поскорее вернулось на свои места, ему следовало быть внимательным.
Мастер погладил непутевого Повелителя Времени по растрепанным волосам, затем задумчиво провел ладонью по гладкой щеке.
Ох, как же он припомнит это Доктору в будущем! У него даже нервы защекотало от удовольствия и предвкушения.
Но для начала, чтобы уравновесить неожиданный акт заботы со своей стороны незначительным злодеянием, Мастер отобрал у него отвертку и, поигрывая ею в руке, отправился на кухню.
Спустя два стакана апельсинового сока, яичницы с беконом и длительного глядения в одну точку в дверях появился зевающий Доктор.
Мастер сделал вид, что его не замечает. Краем глаза он наблюдал, как Доктор неуверенно переминается с ноги на ногу и настороженно изучает его.
- Я есть хочу, - наконец, подал он голос, голос прозвучал робко, но Мастер без сомнений уловил в нем капризные нотки и решил проигнорировать.
Выражение лица Доктора было совершенно беспомощным и угрожающе обиженным и действовало на без того расшатанные нервы Мастера хуже запаха аспирина. Долго так продолжаться не могло.
- Чипсы в холодильнике, - раздраженно бросил Мастер, решивший свести их общение к минимуму.
Про себя он тихо злорадствовал. Рыбу он съел сам еще на прошлой неделе, зная, какое негодование это вызывает у Доктора, любителя английской традиционной кухни. Такая же мелкая пакость, как оставлять пустые тарелки в холодильнике.
Немного понаблюдав, как этот странный Доктор давится холодной размокшей картошкой не первой свежести, Мастер с высокомерным молчанием покинул кухню. У него было полным полно злодейской работы.
Но и тут его не оставили в покое. Вскоре к нему присоединился чуть повеселевший Доктор (наверняка, нашел что-то более съедобное) и стал заглядывать ему через плечо.
Обнаружив, что его присутствие не осталось не замеченным, Доктор сделал невозможно невинные глаза. Мастер понял, что политика тотального игнора не сработает, и вспылил.
- Иди погуляй, - рявкнул он грубо, не дожидаясь, пока польются непременные вопросы, что да почему он делает.
Доктор надул губы, но видя, как страшно сверкает глазами Мастер, испугался не на шутку и, пятясь, исчез в коридоре.
Позже, вечером Доктор снова бесшумно появился в комнате управления и стал украдкой наблюдать за Мастером издали, на безопасном расстоянии. К этому времени Мастер уже успел провернуть несколько манипуляций с ТАРДИС. Так, по мелочи - устроил парочку неприятных сюрпризов для Доктора, на будущее.
Наконец, Мастер сдался, подошел к нему и встал вплотную, скрестив руки на груди.
- Что?
Смешно, Доктор все еще был выше него, и Мастеру приходилось смотреть на него снизу вверх. Но и в этом он находил преимущество - мог изобразить весьма сердитый вид, глядя исподлобья.
Доктор... О господи, Доктор хихикнул.
- Что?!
- У тебя грязь на лице, - Доктор, продолжая глуповато улыбаться до ушей, протянул к нему руку и коснулся щеки.
И руки то у него были длинные, хоть и неловкие. Мастер уже заметил, что после "происшествия" Доктор плохо контролировал собственное тело, равновесие и ориентацию в пространстве.
Мастер увернулся от прикосновения и сам потер щеку, на пальцах осталось машинное масло.
- Иди в свою комнату, - непререкаемым тоном приказал Мастер. На самом деле он не знал, как себя вести. Да, он запоздало взглянул правде в глаза: Доктор превратился в ребенка. Вне всяких сомнений. И Мастер понятия не имел, что нужно делать с ребенком.
- Нееет! - протяжно заныл Доктор и разве что ногой не притопнул.
О да, "непререкаемым"...
- Иди. Спать. Сейчас же.
Мастер схватил его за тонкое запястье и потащил по коридору, зло шипя себе под нос.
После короткого спора Доктор все же залез в кровать, как был - в одежде и кедах.
- Расскажи мне сказку, - попросил он, потребовал, с таким упрямством это было сказано.
Мастер, который хотел было уже уйти, остановился посреди комнаты, подумал и гаденько ухмыльнулся. Он присел на край кровати и начал рассказывать про токлофанов, попутно снимая с Доктора кеды, чтобы занять чем-то руки. Раздеваться Доктор категорически отказался, отбрыкиваясь на все попытки Мастера насильно снять с него дурацкий костюм, воспользовавшись ситуацией и собственной вседозволенностью.
Пока Мастер рассказывал "сказку", снабжая ее нарочито кровавыми подробностями, в его голове родился гениальный План. Изящный, символичный. Упиваясь величием собственного ума, он сделал заметку в памяти притворить страшную сказку в жизнь при первой же подходящей возможности. Предпочтительнее на Земле. О, Доктор оценит его творческий подход!
Увлекшись, он не заметил, как уже на середине рассказа Доктор забрался под одеяло, натянув его до самого носа. Глаза его были широко распахнуты в чистейшем страхе.
- Так что, Тета, если не будешь слушаться своего Мастера и плохо себя вести, за тобой придут токлофаны и порежут на тысячу мельчайших кусочков, - с откровенным наслаждением озвучил он мораль истории и, довольный собой, отправился спать.
Позже ночью, бессмысленно пялясь в темноту и размышляя о своем незавидном положении и существовании в целом (а также о том, что его дернуло назвать Доктора его галлифрейским именем), Мастер почувствовал в комнате чужое присутствие.
- Я не могу уснуть, - тихо произнес Доктор, стоя в дверном проеме. - Мне страшно. Ты напугал меня.
Не спрашивая разрешения, Доктор забрался к нему в кровать и нырнул под одеяло.
Мастер не мог понять, отчего вдруг у заклятого врага появилось к нему такое доверие. Он же вел себя как порядочная сволочь, во всяком случае, очень старался. Разве что несчастному созданию больше не к кому было идти.
Поэтому Мастер не стал его прогонять и даже позволил устроить голову у себя на груди.
Вскоре Доктор заснул.
Мастер машинально гладил его по голове, перебирая жесткие волосы. И думал. Раздраженный собственными мыслями, Мастер глубже зарылся пальцами в волосы посапывающего Доктора и попытался заставить себя дернуть. Он понял, что не может и этого сделать.
- Знаешь, что, Доктор? – Сердито, вполголоса прошипел Мастер. - Это слишком даже для тебя!
Доктор вздрогнул во сне и трогательно приоткрыл рот. А Мастер, в свою очередь, поспешил заткнуться, чтобы, не дай бог, не разбудить чудное создание.



День Третий.

Новый день не принес Мастеру ничего существенно нового.
Утро началось с поисков «чего-нибудь сладенького» для несносного Доктора.
- Давай уже! Попроси ее сам, это же твоя рухлядь! – после получаса поисков Мастер наконец не выдержал и театрально (в чем он сам никогда бы себе не признался) хлопнул дверью в кухню.
Чуть подостыв, он таки нашел завалящиеся печеньки в спальне Доктора и вздохнул с облегчением. Весь простиравшийся впереди день он решил посвятить составлению коварных планов в благословенном уединении какой-нибудь необитаемой комнаты из бесчисленных, предоставляемых ТАРДИС.
Наивный Мастер. Не прошло и нескольких часов (за которые он ровным счетом ничего не придумал… ладно, ничего стоящего и поистине коварного не придумал), как его спокойствие было нарушено.
Неугомонный Доктор нашел его и с детской прямолинейностью попросил поиграть с ним.
«Поиграть, ну-ну», - хмыкнул про себя Мастер и недобро улыбнулся своим мыслям. В голове так и роились свежие идеи, одна краше другой. Черт возьми, его фантазия включалась только в присутствии или при участии Доктора – это было тревожным сигналом.
В итоге, они нашли компромисс (с точки зрения Мастера, компромиссы были неприемлемы даже перед лицом смерти, однако его текущее положение было куда более плачевным, чем бесславная кончина, поэтому он, так уж и быть, сдался) – сыграли в прятки. Это означало, что большую часть времени Мастер прятался в действительно богом (и Доктором, и всеми его компаньонами) забытой каморке ТАРДИС и строил свои коварные планы по захвату Вселенной и мести Доктору, а Доктор тем временем бродил и бродил по лабиринтам коридоров, периодически окликая его по имени. Когда Мастер начинал чувствовать себя немного виноватым (точнее, голодным, именно что голодным!), он выходил на кухню, где или по пути к ней, его и находил Доктор. В другой раз, когда «искал» Мастер, это также затягивалось надолго, пока ему самому не надоедало – он мог с легкость почувствовать местонахождение бывшего ли, настоящего ли Повелителя Времени. От радостного и хитрого выражения на лице «пойманного» Доктора, когда он находил того в каком-нибудь пыльном шкафу, Мастеру нестерпимо хотелось сбегать в уборную, даже не смотря на то, что определенные рефлексы, присущие человеческим существам, у Повелителей Времени априори отсутствовали.
После игры в прятки Мастер сделал вид, что утомился, и хотя найти себе занятие составило больших трудов, он сделал все возможное, лишь бы избавить себя от присутствия Теты… Доктора, этого недо-Доктора.
Все же стоило закрыть дверь в собственную спальню, позже решил он, когда по коридору мимо нее пронесся Доктор на велосипеде. Мастер и бровью не повел. Развлечения недоумка не слишком его заботили, по сравнению с конструированием пространственно-временного манипулятора (без нескольких важных деталей затея эта была обречена на провал, но Мастер упрямо игнорировал этот факт).
Не беспокоило, да, пока не раздался зубодробительный грохот и вскрик.
Мастер скрипнул зубами. Как можно было работать в такой обстановке!
Когда за криком последовал плач, голова Мастера чуть не взорвалась от раздражения. Пришлось пойти разобраться.
Ну конечно, глупый переросток врезался в панель управления и разбил колено (сама консоль, кстати, не пострадала, - с сожалением отметил Мастер). Как умудрился, как… банально.
Плач не прекращался, пока Мастер не присел рядом на корточки, бормоча бессмысленные слова утешения (перемежая их беззвучными проклятьями).
Оторвав взгляд от разорванной на колене штанины брюк и неглубокой раны под ней, Мастер наткнулся на спокойный и смешливый, без единой слезинки взгляд Доктора, все это время внимательно изучавшего его.
Мастер тут же вскочил на ноги.
Манипулятор мелкий! Совсем как Тета в детстве...
Как бы ни ругался Мастер на себя и на свалившийся ему на голову ходячий кошмар, помочь "ребенку" надо было. В идеале - перевязать коленку и уложить спать (от греха подальше).
В поисках необходимого он забрел в библиотеку, хотя казалось бы, что он там мог найти… необходимого? На глаза ему попалась потрепанная книжка, валявшаяся прямо на полу у входа. Он поднял ее, пролистал. Диккенс. Зачитанная. Что-то да он мог сказать о Докторе, например, то, что тому нравился этот земной писака. Он прихватил книгу с собой.
После оказания Доктору импровизированной первой помощи с использованием подручных средств, они с Мастером устроились в кресле в библиотеке.
ТАРДИС, сжалившись над Доктором, преподнесла им на ночь молока с медом.
Они подошли к концу первой главы Оливера Твиста, когда было уже далеко за полночь (по временным меркам ТАРДИС).
- «Оливер громко кричал. Если бы мог он знать, что он сирота, оставленный
на милосердное попечение церковных старост и надзирателей, быть может, он
кричал бы еще громче», – зачитал Мастер с неким садистским удовольствием, смакуя каждое слово.
Но Доктор его уже не слышал - спал себе крепким здоровым сном. Мастер захлопнул книгу и склонился над сопящим Доктором, таким беззащитным и уязвимым.
- Я мог бы сделать с тобой все что угодно, Доктор. Я заставил бы тебя кричать от боли, - с горячностью зашептал он, вдохновившись прочитанным. - Ты полностью в моей власти.
Доктор в ответ только сильнее прижался к нему и умильно надул во сне губы.
Мастер бессильно возвел глаза к потолку и осторожно выбрался из кресла, напоследок не забыв накрыть Доктора пресловутым клетчатым пледом.




День Четвертый.

На утро Мастера разбудили глухие звуки ударов и сильная тряска. Собственно говоря, его разбудило то, что от этой тряски его швырнуло с кровати на пол.
В следующую минуту он уже был в комнате управления и, бормоча себе под нос проклятия и оскорбления, смотрел в монитор, как группа гуманоидов настойчиво, но безрезультатно (что было весьма печально) пытаются открыть ТАРДИС.
Мастер заскрежетал зубами. И стоило ради этого приземляться на любимой планете Доктора без возможности выйти и показать этим обезьянам, на что он способен!
Одним словом, настроение его было вконец испорчено. Не задумываясь особенно об оставленных ни с чем (только в глубоком шоке) людях, он отправил ТАРДИС дрейфовать в открытом космосе. Мастер хотел побыть один (что бы это не значило).
Как и в первый день после Того случая (первый день этого кошмара) Мастер настойчиво игнорировал Доктора.
После нескольких (а может, и больше чем нескольких, трудно сказать) часов тихой злобы и как никогда громкой барабанной дроби в голове он обнаружил себя за починкой ТАРДИС.
Выронив отвертку, Мастер как очнулся ото сна.
- О, боги. Чем я занимаюсь?! - взвыл он, уставившись на разобранное и заново собранное, сверкающее хамелеоново звено.
Это было... это было так по-докторовски, что ему стало тошно от самого себя.
Его охватило отчаяние такое, что в пору было хвататься за голову. Вместе с тем жгучая ненависть ко всему и вся заставила его вскочить на ноги и со всей силы пнуть ни в чем не повинную консоль.
На грохот, конечно же, мигом прибежал Доктор.
Увидев его озадаченное лицо: комично поднятые брови, открытый рот, - Мастер окончательно потерял над собой контроль. В два прыжка оказавшись перед Доктором, он схватил того за грудки и, не принимая во внимание немаленькую разницу в росте, принялся яростно трясти.
- Это ты во всем виноват! Всегда ты и только ты, Доктор! - с чувством выплюнул Мастер ему в лицо, барабаны в его голове аккомпанировали его словам. - Сводишь меня с ума!
Доктор, болтавшийся в его руках, как тряпичная кукла, был перепуган до ужаса. Моментально на его глазах навернулись слезы, губы задрожали.
- Выпусти меня отсюда! - не унимался Мастер. - Открой эту долбаную дверь!
Он обхватил голову Доктора руками, стиснул, заглянул в полные слез глаза.
- Я не могу... я не знаю как... не могу... - хныкал Доктор, пытаясь вырваться, отвернуться.
Скользнув мимолетно в его разум (все, что он почувствовал, были страх, обида, непонимание; все, что он увидел - комнаты и коридоры ТАРДИС, самого себя и отчего-то старые, но такие знакомые панорамы Галлифрея), на последней мысли (она могла быть плодом исключительно его собственного воображения) Мастер вздрогнул и опомнился, громко выдохнул в разочаровании. Чего он, Мастер, хотел от этого Доктора, который даже не был Доктором? Другое сознание в прежнем теле. ТАРДИС никогда не отзовется на его команды. Мастер с силой толкнул его к мостику, так что тот не удержался на ногах и шлепнулся на пол.
- Да что ты вообще можешь, - уже тихо, но с не меньшей злобой продолжил Мастер. - Ты даже хуже, чем эти людишки: у них хотя бы есть оправдание - они родились такими. А ты... глупый идиот. Превратился в сопливого щенка, ни на что не годного. Бестолковый мальчишка, везде суешь свой нос, как что так сразу нюни распускаешь. Маленький ублюдок.
Последние слова неслись уже Доктору вслед - он кое-как поднялся на ноги и унесся прочь, закрыв лицо руками.
Мастер остался в комнате один, тяжело привалившись к консоли, тяжело дыша.
Он пытался ощутить удовлетворение, но его не было и в помине. Были только усталость и, как не удивительно, раскаяние.
Конечно, он повел себя как дурак... нет, как псих. Нервы сдали. А у кого не сдадут с такой жизнью?
Замешкавшись немного, он все же отправился на поиски Доктора.
Мастер обнаружил его быстро (все те же пронзительно сильные чувства, которые он нашел у Доктора в голове, улавливались за милю) - в том же самом шкафу, где тот прятался в последний раз, когда это еще было просто игрой.
Доктор, забившийся в самый угол, сидел, обхватив колени руками и судорожно вздрагивая от отступающих уже рыданий.
У Мастера против воли сдавило горло, когда он открыл рот:
- Эй... Тета, - он присел на корточки. - Давай поговорим...
Нет, так с ребенком не пойдет. Тем более это Доктор был мастером душеспасительных бесед, а не он.
Он попробовал еще раз:
- Извини меня.
"Ну же, давай, скажи что-нибудь", - отчаянно подумал Мастер и протянул руку стереть слезы с щек Доктора. Тот не отстранился и даже не вздрогнул. Это было обнадеживающим знаком.
- Ты меня не любишь... - наконец жалобно прошептал Доктор, - потому что я плохой?
О, вот это новость. Он не смог сдержать усмешки.
- О нет, ты хороший, - искренне заверил его Мастер, - даже слишком хороший,
В широко распахнутых глазах загорелась надежда. Тогда он вздохнул и продолжил:
- Конечно, хороший. - Мастер вздохнул и решил не пускаться в противопоставления (про себя любимого он мог рассказывать очень долго). - Ты, Тета Сигма... ты станешь великим... великим миротворцем, спасителем, - Мастер говорил, запинаясь. Слова, в которые он отказывался верить и в которые в глубине души верил, давались ему с трудом. - Твоя доброта - глупая, вне всяких сомнений, если спросить меня - будет безграничной, а твое милосердие - еще страшнее.
Мастер подобрался достаточно близко, чтобы обнять его, он все говорил и говорил, и держал Доктора в своих руках, пока тот не заснул.
Сам Мастер всю ночь глаз не мог сомкнуть - он вспоминал панорамы Галлифрея и растрепанного мальчишку с озорным взглядом.



День Пятый (он же Последний, он же Эпилог).

Доктор появился в дверях кухни, потягиваясь… но тут же собрался и как-то напрягся под прищуренным взглядом Мастера. Не говоря ни слова, он деланно уверенной походкой направился к холодильнику. В холодильнике обнаружилась аппетитная на вид лазанья и банка клубничного джема, а в хлебнице его ждал свежий, как будто только что приготовленный, багет.
Мастер наблюдал за всем этим, недоуменно округлив глаза, не понимая (или наоборот - слишком хорошо понимая), что произошло.
- Тета? – позвал он, не успев прикусить язык.
- Мастер? – в ответ настороженно спросил Доктор, отвлекшись от своего будущего завтрака.
Мастер отставил в сторону неизменный (теперь, когда кончилась славная бутылка виски) стакан апельсинового сока, поднялся из-за стола и медленно приблизился к Доктору. Заглянул ему в глаза.
И в этот момент все встало на свои места.

- - -

Мастер сидел в библиотеке и бездумно, но яростно перелистывал страницы книги, почти вырывая их с корнем. После того, как Доктор, его Доктор, вернулся, Диккенс определенно ему разонравился.
Он как раз приканчивал второй том Жизни Дэвида Копперфилда, когда в дверном проеме показался Доктор. Верхом на велосипеде. Том самом, глупом трехколесном велосипедике.
- Эй, Мастер! Смотри, что нашел! – Доктор погудел маленьким розовым клаксоном на руле. - Нравится?
Мастер побледнел, затем покраснел и отшвырнул в сторону книгу.
- О, во имя Рассилона! Ничего ровным счетом не изменилось! – вскричал он и пронесся мимо Доктора в свою комнату, громко хлопнув дверью, на этот раз не имея в виду ничего театрального.
Доктор пожал плечами, снисходительно улыбнулся сам себе и покатил дальше.