Making deals, kissing people, one hell of a business.
Название: Интерлюдия
Автор: Edzel2
Перевод: Fucking_Renegade
Фандом: Доктор Кто
Пейринг: Симм!Мастер/Эбигейл-Мастер
Рейтинг: NC-17
Жанр: missing scene (End of Time 2)
Ссылка на оригинал: edzel2.livejournal.com/37222.html#cutid1
От перев.: мой вклад в копилку культа Мастера-в-розовом-платье. обожаю этот фик - от и до, как я это себе представляю. плюс раскрыта тема расы Мастера и Доктор/Мастер на фоне.
читать дальше
Мастер держит бриллиант на свету и жадно впитывает вид и ощущение материальной связи с домом. Галлифрей... Он думал, что он давно пропал, сгорел до тла. Как же им это удалось? Единственное объяснение внезапного появления драгоценного камня заключается в том, что вся планета, должно быть, оказалась под временным замком, другого объяснения этому нет. Типично для Доктора открещиваться от чего-то, настолько решающего, как тотальный геноцид... трус! И безжалостный к тому же, заключить их родную планету под временной замок – это говорит о жестокости, которую Мастер до сих пор только подозревал в Докторе и никогда серьезно. Он знает, что событие под временным замком - это пытка, одна из наиболее отвратительных в своем роде - сам он более чем способен на такое и даже хуже, но Доктор... он, должно быть, был в отчаянии. Заставить любое живое существо переживать один и тот же промежуток времени - час, день, неделю, месяц, в конечном итоге, различие теряется - снова и снова на протяжении тысячелетий, это намного, намного безжалостнее, чем даже медленная, болезненная смерть. Это смерть рассудка. Посмотрите на меня... У людей есть странное убеждение, что человек, который знает, что он безумен, не может быть таковым; Мастер знает, что это не правда. В моменты более ясного сознания он знает, что его сводил с ума неустанный, многовековой барабанный бой, который сопровождал каждую минуту его жизни (а в последнее время, все чаще и чаще, даже его сны), и можно только представить, какой это, должно быть, ад для выживших Повелителей Времени заново переживать Временную Войну на протяжении вечности. Он хорошо помнит ужас, который испытал, когда Далеки захватили Крестовину. Вероятно, Доктор тоже видел, как это случилось, и выбрал геноцид взамен поражения. Он помнит шок, который ощутил, когда Доктор сознался в преступлении, и волнение от внезапного осознания - Доктор не лучше него, несмотря на все его ханжеские проповеди о помощи менее удачливым людям... двуличный ублюдок - как он смеет, как он смеет морализировать, когда совершил такое... Меряя тогда шагами залитую солнцем комнату, он был в ярости, весь жар от звука своего имени, произнесенного Доктором, был потушен шоком откровения. Если бы он знал тогда, что Доктор не только закончил войну, но и запер ее на временной замок... К счастью для Доктора, он не знал. Теперь он знает, и ярость практически заставляет его пошатнуться. Он сжимает пальцы вокруг бриллианта, когда понимает, что его шатает, и осознание этого с толчком вновь возвращает его в комнату, полную... ну, себя, его расы Мастера.
О, это выражение на лице Доктора!.. Оно было бесценным, и он чувствует себя чрезвычайно довольным этой маленькой победой.
Он думал, что дошел до точки, когда очнулся, буквально умирая от голода, и обнаружил себя связанным, как животное, жадным Нейсмитом. В минуты ясного сознания с момента своего воскрешения он признает, что "животное" - довольно точное описание того, чем он стал, благодаря ядовитому зелью Люси.
Но Мастер понимает жадность – она часто была полезным средством принуждения в его отношениях с другими людьми. Он понимает также и безумие (он провел большую часть жизни в своем собственном, в конце концов), и он видел больше, чем намек на него в глазах дочери Нейсмита, когда она медленно хлопала в ладоши и объявила его "великолепным".
И он великолепен, он признает это. Даже умирающий, доведенный до грани психического кризиса неистовой барабанной дробью, снами и надломанным существованием, он понимает, что его пленение было случайным, может быть, даже пророческим. И суметь использовать программное обеспечение Врат в своих целях, и поквитаться с Доктором... это было великолепно и, возможно, даже стоило всех страданий, через которые он прошел до этого.
А теперь... бриллиант представляет собой его последнюю надежду, - понимает он с чем-то вроде приближающейся паникой. Потому что Врата Бессмертия, как оптимистично назвал их Нейсмит, на самом деле вовсе не исцелили его - он все еще разваливается, все еще теряет энергию и поэтому все больше чувствует искушение бросить все, просто лечь и умереть ради пары мгновений тишины. Он устал бороться, бороться, только чтобы остаться в живых... в эти дни жизнь не так хороша, как могла быть.
Подстрекание Доктора на протяжении веков не казалось теперь таким удовлетворяющим или таким выгодным, как раньше, и бесплодным как месть, потому что Доктор никогда, никогда, кажется, "не понимает" - или, возможно, признает Мастер, предпочитает не понимать. Так похоже на него. Поэтому Доктору всегда как-то удается сохранить эту часть себя в тайне... так для чего же все это было, собственно?
Но Мастер упрям, и поэтому он продолжает придумывать все более грандиозные и, честно говоря, даже он признает это, чудаковатые планы, все что угодно, чтобы заставить Доктора обратить на него внимание, понять свою роль в том, чем стал Мастер. Но он никогда не делает этого, глупец... воспоминание о единственном разе, когда он, казалось бы, наконец, понял, изнуряет утомленный разум Мастера. Конечно, тогда было слишком поздно, черт возьми, когда кровь Мастера остывала на палубе Вэлианта под ними. Почему тебе всегда надо отрицать единственную правду о нас, Доктор?
- Мастер?.. - Он поднимает голову, пораженный осознанием того, что он сидит на корточках в комнате Врат, не выпуская из рук Лучезарную Звезду, и плачет, как ребенок. Он снова смотрит вниз, уязвленный, пытаясь прояснить свои мысли, и чувствует осторожное прикосновение руки на своем плече. Мастер медленно поднимает взгляд на свое лицо... лицо, выражающее эмоции, которые он тщательно запрятал уже очень давно, чтобы они не выдавали уязвимость, которую он не осмеливался никому открыть, и меньше всего тому единственному, кто никогда не должен узнать... и он понимает, что даже его раса Мастера не настолько совершенна, в конце концов. Они все его клоны, да, но в них все еще есть человеческие структуры, из которых они построены, он упустил несколько мелких элементов реконфигурации программного обеспечения Врат - сострадание. И хотя они не фазируют, появляясь и исчезая из реальности, как делает он каждый раз, когда часть его жизненных сил умирает, они все же голодны точно так же, как он. Но без его умения забирать жизненную силу у других, чтобы выжить, раса Мастера обречена на медленное голодание или каннибализм. И что с продолжением рода? Вся раса состоит из мужчин, естественно, без женщин они обречены на вымирание. Значит, это очередной провал, о котором Доктор будет злорадствовать - или возможность для Доктора насладиться бесстыдным актом честности. Но Доктор унизит его в своей ханжеской манере, заставит его почувствовать себя маленьким и жалким, будет смеяться над ним. А этого никогда не должно произойти...
- Мастер... пожалуйста, скажите мне, что с вами? - Эбигейл-Мастер помогает ему подняться на ноги, придерживая его, когда он немного пошатывается. Через мгновение, за которое он чувствует, что фазирует, и борется с желанием покормиться ничем не подозревающим клоном, Мастер закрывает глаза, открывая их, только когда чувствует, как холодные пальцы касаются его лица, мокрого от слез. Он обводит взглядом комнату, сердитый, оттого что его армия видела его таким уязвимым, и понимает, что они с Эбигейл-Мастером одни. Он поворачивается к двойнику, но его протест обрывается, когда Эбигейл-Мастер прижимает палец к его губам.
- Я отослал их всех прочь, Мастер. Думал, что вы не будете рады свидетелям. Я был не прав? - Его собственные глаза смотрят на него с таким беспокойством, что он снова начинает плакать.
- Нет, нет... Ты был прав. Спасибо. - Он снова пошатывается и прижимает кулаки к голове, наслаждаясь тем, как боль на короткое мгновение прогоняет звук барабанов.
- Что со мной? - шепчет он с яростью, имея в виду не свою физическую слабость, а эмоции, угрожающие подавить его.
- Вы устали, сэр... При всем моем уважении, вам необходимо отдохнуть, чтобы быть готовым к тому, что надвигается, - и Эбигейл-Мастер улыбается. Абсурдно, одно из его сердец подскакивает в груди, и Мастер чувствует мельчайшую вспышку боли в паху. Интересно... его голова кружится, и он пошатывается, держась за клона, помещение меркнет вокруг него. Он боролся со сном с момента своего воскрешения, опасаясь, что не сможет проснуться вновь. Седативные Нейсмита доказали ошибочность этой теории, но он все же не может расслабиться, не может поддаться уязвимости, которую принесет сон.
- Связь... - рычит он, поднимая в руке бриллиант. Он появляется и исчезает из фокуса. Эбигейл-Мастер протягивает руку и осторожно забирает его - у него даже нет сил сопротивляться, но выражение его лица, должно быть, выдало его страх.
- Другие могут позаботиться об этом, сэр... они знают, что делать.
- Конечно... усилить... - бормочет он, когда комната снова начинает исчезать, усталость, наконец, поглощает его. Он смутно осознает, что вернулись другие Мастера и что Эбигейл-Мастер передал бриллиант Нейсмиту-Мастеру. Не говоря ни слова, Нейсмит-Мастер берет драгоценный камень, и другие Мастера собираются вокруг него, переговариваясь тихо и благоговейно. Приносят дополнительное оборудование, и Мастер понимает, что проект находится в надежных руках, что его клоны точно знают, что нужно сделать, чтобы привести свой народ домой.
- Пойдемте, Мастер, - твердо говорит Эбигейл-Мастер и берет его за руку, поддерживая, и выводит его, спотыкающегося, из комнаты. Почти ослепший от усталости, он может только следовать за клоном, ведущим его по коридору и до небольшой лестницы на второй этаж - еще несколько шагов по другому коридору, и клон открывает темную деревянную дверь и тянет его внутрь.
Это спальня Эбигейл, понимает он смутно, когда его подводят к кровати с балдахином, занимающей почетное место в центре комнаты. Он пошатывается в ее сторону, падая лицом в невероятную мягкость, и теряет сознание.
* * *
Небо посветлело, когда Мастер в следующий раз приходит в себя, но веки, все еще тяжелые, не желают открываться. Сначала он в замешательстве - где он? Не на свалке, это точно, не привязан к этому варварскому приспособлению. Где бы он ни был, здесь мягко и ароматно, и невероятно уютно. Он чувствует медленную волну возбуждения и тусклое воспоминание об осторожном обращении, его одежда снята, и теплая, влажная ткань очищает его от грязи, накопленной за недели, проведенные в одной и той же потной, вонючей одежде... он вздрагивает и ждет, когда начнет фазировать. Не начинает, легкая дрожь, вот и все, и он, наконец, открывает глаза, чтобы увидеть комнату, которую не может узнать. Яркий солнечный свет перечерчивает потолок.
- Что?.. - Он хрипит, горло пересохло ото сна.
- Доброе утро, Мастер, - Эбигейл-Мастер появляется в поле зрения как по волшебству, и он моргает, когда клон помогает ему приподняться на нелепых мягких подушках за спиной. Как только он устроился, Эбигейл-Мастер берет стакан ярко-оранжевой жидкости с тумбочки и подносит к его губам. Он берет стакан самостоятельно и осушает его в один большой глоток. Эбигейл забирает пустой стакан и протягивает ему другой, как будто знает, насколько сильна его жажда лучше, чем он сам. Когда он пьет прохладный апельсиновый сок, то понимает еще одну поразительную вещь - он не голоден. Ну, это не совсем так... он все еще может проглотить несколько блюд и по-прежнему хотеть еще, но отчаянный грызущий голод, который вынуждал его питаться человеческими отбросами, унялся на данный момент. Но как?..
- Я не голоден... не фазирую... - произносит он, заинтригованный. Эбигейл-Мастер указывает на пустую капельницу рядом с кроватью.
- Я взял на себя смелость, пока вы спали, - отвечает он. - Некоторые из нас пожертвовали. - Он указывает на маленький пластырь на сгибе его локтя. - Это должно поддерживать вас некоторое время... достаточно долго, мы думаем.
- Спасибо. - Слова слетают с языка, прежде чем он может остановить их, но если подумать, они искренни, и он обменивается ленивой улыбкой со своим клоном. Их взгляды встречаются, и Эбигейл-Мастер звучно сглатывает, с видимым усилием отрывая взгляд от Мастера. Он отворачивается, но не раньше, чем Мастер замечает о многом говорящее возбуждение, проступающее на гладком контуре розового платья. О, это может быть интересно, думает он, и глухая боль его собственного возбуждения усиливается.
- Эбигейл, - говорит он твердо. - Подойди.
Эбигейл-Мастер медленно поворачивается к своему Мастеру и снова сглатывает. Он делает шаг, и еще один, на высоких каблуках, бедра вызывающе покачиваются. Теперь приходит очередь Мастера сглотнуть, когда на него накатывает волна желания, и он опускает руку, чтобы откинуть шелковое одеяло в сторону и обхватить свой возбужденный член.
- Нет… Пожалуйста, не надо... – вырывается у Эбигейл-Мастера, он делая еще один шаг вперед, чтобы перехватить запястье Мастера. – То есть... позвольте мне, сэр… пожалуйста. Было бы моей честью.
Это была та же фраза, что использовал Доктор во время своего сбивчивого и совершенно невразумительного провозглашения... чего именно... любви? Потребности? Ни то, ни другое не точно, считает Мастер, но второе, вероятно, будет ближе всего к описанию путаницы, в которую превратилась их дружба.
Все мысли о Докторе покидают его голову, когда Эбигейл-Мастер осторожно убирает его руку. Поднимая ее к губам, он целует ее, а затем прижимает к собственному возбуждению, со вздохом толкаясь бедрами вперед. В то же время его большой палец скользит по головке члена Мастера, и Мастер стонет.
- Тише, Мастер, - произносит Эбигейл-Мастер и скидывает туфли, перед тем как залезть на кровать и подобраться к Мастеру. Его взгляд ловит полоску бледной кожи над темными чулками и чего-то мягкого и шелкового, полностью не скрывающего гениталии, напряженные от возбуждения. Зрелище как неуместное в отношении женской одежды, так и захватывающее, и Мастер сглатывает - во рту вдруг снова пересохло. Он вздрагивает, когда чувствует теплое дыхание на своей разгоряченной коже, и стонет снова, когда горячий влажный рот Эбигейл обхватывает его возбужденный член. Такими темпами он не сможет долго продержаться, но Мастер чувствует себя совершенно бессильным сделать что-то, чтобы предупредить своего клона о подступающем оргазме. Язык Эбигейл проходит по всей длине, и он с бессвязным криком вскидывает бедра, толкая член в стенку его горла. Нужно отдать должное его клону - он не давится, а с готовностью сглатывает, слабый звук признательности вибрирует на пульсирующем члене Мастера. Он слышит собственное хныканье, и этот звук посылает еще один импульс возбуждения в его член, вокруг которого Эбигейл-Мастер мужественно и с наслаждением сглатывает – все это время он держал глаза открытыми и сосредоточенными на лице Мастера, ни разу не дрогнул, несмотря на то что был застигнут врасплох.
- О черт, о черт, о черт... – Мастер чувствует, что задыхается, спускаясь с вершины удовольствия. Он закрывает глаза, теряясь в ощущениях, и вдох за вдохом втягивает в легкие воздух. Голова дико кружится, и он пытается сосредоточиться, кожа очень чувствительна и болезненно восприимчива к каждому прикосновению, язык Эбигейл-Мастера слизывает последние капли с обмякшего члена, щетина царапает внутреннюю сторону его бедра, горячее дыхание шевелит влажные от пота вьющиеся волоски в основании его члена. А затем язык Эбигейл-Мастера вылизывает его яйца, собирая все до последней капли драгоценного семени. Случайно и из ниоткуда приходит мысль, что ему надо было оплодотворить Люси. Слишком поздно. Он тихо стонет, разрываясь между смехом и слезами. Можно ли это считать мастурбацией? Может быть, даже Мастурбацией... Он слышит, что Эбигейл-Мастер по-прежнему тяжело дышит, и, открывая потяжелевшие веки, видит, что клон стоит перед ним на коленях - он задрал розовое платье, чтобы высвободить свой все еще возбужденный член, и грубо его дрочит, плотно зажмурив глаза, чтобы сконцентрироваться.
Мастер смотрит на свой, по существу, член, вплоть до крошечной отметины под самой головкой, где Доктор когда-то... он прогоняет из своих мыслей воспоминание о смеющемся лице Доктора. Он не собирается разрушить этот момент, как разрушил множество других... Мастер приподнимается на локтях и хватает Эбигейл-Мастера за руку, убирая ее так, чтобы он мог наклониться вперед и облизать скользкую головку. Вкус сразу кажется знакомым и странным. Глаза Эбигейл-Мастера быстро распахиваются, и он улыбается - больше не почтительно, но радостно, оттого что помогает Мастеру самым интимным образом.
Почему он никогда не думал об этом раньше?.. - не перестает удивляться Мастер, когда Эбигейл-Мастер напрягается и дрожит, спуская в горло своего Мастера. Глотать собственную сперму – теперь он готов поспорить, что этого Доктор никогда не делал...
Позже, когда он говорит Доктору, как упорно трудился всю ночь, чтобы "освятить" бриллиант, он признает, что это слово, вероятно, еще никогда не употреблялось в таком смысле. Это все, что он может сделать, чтобы открыто не рассмеяться, но выражение на лице Доктора выхватывает смех у него из горла еще до того, как он успевает зародиться.
Автор: Edzel2
Перевод: Fucking_Renegade
Фандом: Доктор Кто
Пейринг: Симм!Мастер/Эбигейл-Мастер
Рейтинг: NC-17
Жанр: missing scene (End of Time 2)
Ссылка на оригинал: edzel2.livejournal.com/37222.html#cutid1
От перев.: мой вклад в копилку культа Мастера-в-розовом-платье. обожаю этот фик - от и до, как я это себе представляю. плюс раскрыта тема расы Мастера и Доктор/Мастер на фоне.
читать дальше
Мастер держит бриллиант на свету и жадно впитывает вид и ощущение материальной связи с домом. Галлифрей... Он думал, что он давно пропал, сгорел до тла. Как же им это удалось? Единственное объяснение внезапного появления драгоценного камня заключается в том, что вся планета, должно быть, оказалась под временным замком, другого объяснения этому нет. Типично для Доктора открещиваться от чего-то, настолько решающего, как тотальный геноцид... трус! И безжалостный к тому же, заключить их родную планету под временной замок – это говорит о жестокости, которую Мастер до сих пор только подозревал в Докторе и никогда серьезно. Он знает, что событие под временным замком - это пытка, одна из наиболее отвратительных в своем роде - сам он более чем способен на такое и даже хуже, но Доктор... он, должно быть, был в отчаянии. Заставить любое живое существо переживать один и тот же промежуток времени - час, день, неделю, месяц, в конечном итоге, различие теряется - снова и снова на протяжении тысячелетий, это намного, намного безжалостнее, чем даже медленная, болезненная смерть. Это смерть рассудка. Посмотрите на меня... У людей есть странное убеждение, что человек, который знает, что он безумен, не может быть таковым; Мастер знает, что это не правда. В моменты более ясного сознания он знает, что его сводил с ума неустанный, многовековой барабанный бой, который сопровождал каждую минуту его жизни (а в последнее время, все чаще и чаще, даже его сны), и можно только представить, какой это, должно быть, ад для выживших Повелителей Времени заново переживать Временную Войну на протяжении вечности. Он хорошо помнит ужас, который испытал, когда Далеки захватили Крестовину. Вероятно, Доктор тоже видел, как это случилось, и выбрал геноцид взамен поражения. Он помнит шок, который ощутил, когда Доктор сознался в преступлении, и волнение от внезапного осознания - Доктор не лучше него, несмотря на все его ханжеские проповеди о помощи менее удачливым людям... двуличный ублюдок - как он смеет, как он смеет морализировать, когда совершил такое... Меряя тогда шагами залитую солнцем комнату, он был в ярости, весь жар от звука своего имени, произнесенного Доктором, был потушен шоком откровения. Если бы он знал тогда, что Доктор не только закончил войну, но и запер ее на временной замок... К счастью для Доктора, он не знал. Теперь он знает, и ярость практически заставляет его пошатнуться. Он сжимает пальцы вокруг бриллианта, когда понимает, что его шатает, и осознание этого с толчком вновь возвращает его в комнату, полную... ну, себя, его расы Мастера.
О, это выражение на лице Доктора!.. Оно было бесценным, и он чувствует себя чрезвычайно довольным этой маленькой победой.
Он думал, что дошел до точки, когда очнулся, буквально умирая от голода, и обнаружил себя связанным, как животное, жадным Нейсмитом. В минуты ясного сознания с момента своего воскрешения он признает, что "животное" - довольно точное описание того, чем он стал, благодаря ядовитому зелью Люси.
Но Мастер понимает жадность – она часто была полезным средством принуждения в его отношениях с другими людьми. Он понимает также и безумие (он провел большую часть жизни в своем собственном, в конце концов), и он видел больше, чем намек на него в глазах дочери Нейсмита, когда она медленно хлопала в ладоши и объявила его "великолепным".
И он великолепен, он признает это. Даже умирающий, доведенный до грани психического кризиса неистовой барабанной дробью, снами и надломанным существованием, он понимает, что его пленение было случайным, может быть, даже пророческим. И суметь использовать программное обеспечение Врат в своих целях, и поквитаться с Доктором... это было великолепно и, возможно, даже стоило всех страданий, через которые он прошел до этого.
А теперь... бриллиант представляет собой его последнюю надежду, - понимает он с чем-то вроде приближающейся паникой. Потому что Врата Бессмертия, как оптимистично назвал их Нейсмит, на самом деле вовсе не исцелили его - он все еще разваливается, все еще теряет энергию и поэтому все больше чувствует искушение бросить все, просто лечь и умереть ради пары мгновений тишины. Он устал бороться, бороться, только чтобы остаться в живых... в эти дни жизнь не так хороша, как могла быть.
Подстрекание Доктора на протяжении веков не казалось теперь таким удовлетворяющим или таким выгодным, как раньше, и бесплодным как месть, потому что Доктор никогда, никогда, кажется, "не понимает" - или, возможно, признает Мастер, предпочитает не понимать. Так похоже на него. Поэтому Доктору всегда как-то удается сохранить эту часть себя в тайне... так для чего же все это было, собственно?
Но Мастер упрям, и поэтому он продолжает придумывать все более грандиозные и, честно говоря, даже он признает это, чудаковатые планы, все что угодно, чтобы заставить Доктора обратить на него внимание, понять свою роль в том, чем стал Мастер. Но он никогда не делает этого, глупец... воспоминание о единственном разе, когда он, казалось бы, наконец, понял, изнуряет утомленный разум Мастера. Конечно, тогда было слишком поздно, черт возьми, когда кровь Мастера остывала на палубе Вэлианта под ними. Почему тебе всегда надо отрицать единственную правду о нас, Доктор?
- Мастер?.. - Он поднимает голову, пораженный осознанием того, что он сидит на корточках в комнате Врат, не выпуская из рук Лучезарную Звезду, и плачет, как ребенок. Он снова смотрит вниз, уязвленный, пытаясь прояснить свои мысли, и чувствует осторожное прикосновение руки на своем плече. Мастер медленно поднимает взгляд на свое лицо... лицо, выражающее эмоции, которые он тщательно запрятал уже очень давно, чтобы они не выдавали уязвимость, которую он не осмеливался никому открыть, и меньше всего тому единственному, кто никогда не должен узнать... и он понимает, что даже его раса Мастера не настолько совершенна, в конце концов. Они все его клоны, да, но в них все еще есть человеческие структуры, из которых они построены, он упустил несколько мелких элементов реконфигурации программного обеспечения Врат - сострадание. И хотя они не фазируют, появляясь и исчезая из реальности, как делает он каждый раз, когда часть его жизненных сил умирает, они все же голодны точно так же, как он. Но без его умения забирать жизненную силу у других, чтобы выжить, раса Мастера обречена на медленное голодание или каннибализм. И что с продолжением рода? Вся раса состоит из мужчин, естественно, без женщин они обречены на вымирание. Значит, это очередной провал, о котором Доктор будет злорадствовать - или возможность для Доктора насладиться бесстыдным актом честности. Но Доктор унизит его в своей ханжеской манере, заставит его почувствовать себя маленьким и жалким, будет смеяться над ним. А этого никогда не должно произойти...
- Мастер... пожалуйста, скажите мне, что с вами? - Эбигейл-Мастер помогает ему подняться на ноги, придерживая его, когда он немного пошатывается. Через мгновение, за которое он чувствует, что фазирует, и борется с желанием покормиться ничем не подозревающим клоном, Мастер закрывает глаза, открывая их, только когда чувствует, как холодные пальцы касаются его лица, мокрого от слез. Он обводит взглядом комнату, сердитый, оттого что его армия видела его таким уязвимым, и понимает, что они с Эбигейл-Мастером одни. Он поворачивается к двойнику, но его протест обрывается, когда Эбигейл-Мастер прижимает палец к его губам.
- Я отослал их всех прочь, Мастер. Думал, что вы не будете рады свидетелям. Я был не прав? - Его собственные глаза смотрят на него с таким беспокойством, что он снова начинает плакать.
- Нет, нет... Ты был прав. Спасибо. - Он снова пошатывается и прижимает кулаки к голове, наслаждаясь тем, как боль на короткое мгновение прогоняет звук барабанов.
- Что со мной? - шепчет он с яростью, имея в виду не свою физическую слабость, а эмоции, угрожающие подавить его.
- Вы устали, сэр... При всем моем уважении, вам необходимо отдохнуть, чтобы быть готовым к тому, что надвигается, - и Эбигейл-Мастер улыбается. Абсурдно, одно из его сердец подскакивает в груди, и Мастер чувствует мельчайшую вспышку боли в паху. Интересно... его голова кружится, и он пошатывается, держась за клона, помещение меркнет вокруг него. Он боролся со сном с момента своего воскрешения, опасаясь, что не сможет проснуться вновь. Седативные Нейсмита доказали ошибочность этой теории, но он все же не может расслабиться, не может поддаться уязвимости, которую принесет сон.
- Связь... - рычит он, поднимая в руке бриллиант. Он появляется и исчезает из фокуса. Эбигейл-Мастер протягивает руку и осторожно забирает его - у него даже нет сил сопротивляться, но выражение его лица, должно быть, выдало его страх.
- Другие могут позаботиться об этом, сэр... они знают, что делать.
- Конечно... усилить... - бормочет он, когда комната снова начинает исчезать, усталость, наконец, поглощает его. Он смутно осознает, что вернулись другие Мастера и что Эбигейл-Мастер передал бриллиант Нейсмиту-Мастеру. Не говоря ни слова, Нейсмит-Мастер берет драгоценный камень, и другие Мастера собираются вокруг него, переговариваясь тихо и благоговейно. Приносят дополнительное оборудование, и Мастер понимает, что проект находится в надежных руках, что его клоны точно знают, что нужно сделать, чтобы привести свой народ домой.
- Пойдемте, Мастер, - твердо говорит Эбигейл-Мастер и берет его за руку, поддерживая, и выводит его, спотыкающегося, из комнаты. Почти ослепший от усталости, он может только следовать за клоном, ведущим его по коридору и до небольшой лестницы на второй этаж - еще несколько шагов по другому коридору, и клон открывает темную деревянную дверь и тянет его внутрь.
Это спальня Эбигейл, понимает он смутно, когда его подводят к кровати с балдахином, занимающей почетное место в центре комнаты. Он пошатывается в ее сторону, падая лицом в невероятную мягкость, и теряет сознание.
* * *
Небо посветлело, когда Мастер в следующий раз приходит в себя, но веки, все еще тяжелые, не желают открываться. Сначала он в замешательстве - где он? Не на свалке, это точно, не привязан к этому варварскому приспособлению. Где бы он ни был, здесь мягко и ароматно, и невероятно уютно. Он чувствует медленную волну возбуждения и тусклое воспоминание об осторожном обращении, его одежда снята, и теплая, влажная ткань очищает его от грязи, накопленной за недели, проведенные в одной и той же потной, вонючей одежде... он вздрагивает и ждет, когда начнет фазировать. Не начинает, легкая дрожь, вот и все, и он, наконец, открывает глаза, чтобы увидеть комнату, которую не может узнать. Яркий солнечный свет перечерчивает потолок.
- Что?.. - Он хрипит, горло пересохло ото сна.
- Доброе утро, Мастер, - Эбигейл-Мастер появляется в поле зрения как по волшебству, и он моргает, когда клон помогает ему приподняться на нелепых мягких подушках за спиной. Как только он устроился, Эбигейл-Мастер берет стакан ярко-оранжевой жидкости с тумбочки и подносит к его губам. Он берет стакан самостоятельно и осушает его в один большой глоток. Эбигейл забирает пустой стакан и протягивает ему другой, как будто знает, насколько сильна его жажда лучше, чем он сам. Когда он пьет прохладный апельсиновый сок, то понимает еще одну поразительную вещь - он не голоден. Ну, это не совсем так... он все еще может проглотить несколько блюд и по-прежнему хотеть еще, но отчаянный грызущий голод, который вынуждал его питаться человеческими отбросами, унялся на данный момент. Но как?..
- Я не голоден... не фазирую... - произносит он, заинтригованный. Эбигейл-Мастер указывает на пустую капельницу рядом с кроватью.
- Я взял на себя смелость, пока вы спали, - отвечает он. - Некоторые из нас пожертвовали. - Он указывает на маленький пластырь на сгибе его локтя. - Это должно поддерживать вас некоторое время... достаточно долго, мы думаем.
- Спасибо. - Слова слетают с языка, прежде чем он может остановить их, но если подумать, они искренни, и он обменивается ленивой улыбкой со своим клоном. Их взгляды встречаются, и Эбигейл-Мастер звучно сглатывает, с видимым усилием отрывая взгляд от Мастера. Он отворачивается, но не раньше, чем Мастер замечает о многом говорящее возбуждение, проступающее на гладком контуре розового платья. О, это может быть интересно, думает он, и глухая боль его собственного возбуждения усиливается.
- Эбигейл, - говорит он твердо. - Подойди.
Эбигейл-Мастер медленно поворачивается к своему Мастеру и снова сглатывает. Он делает шаг, и еще один, на высоких каблуках, бедра вызывающе покачиваются. Теперь приходит очередь Мастера сглотнуть, когда на него накатывает волна желания, и он опускает руку, чтобы откинуть шелковое одеяло в сторону и обхватить свой возбужденный член.
- Нет… Пожалуйста, не надо... – вырывается у Эбигейл-Мастера, он делая еще один шаг вперед, чтобы перехватить запястье Мастера. – То есть... позвольте мне, сэр… пожалуйста. Было бы моей честью.
Это была та же фраза, что использовал Доктор во время своего сбивчивого и совершенно невразумительного провозглашения... чего именно... любви? Потребности? Ни то, ни другое не точно, считает Мастер, но второе, вероятно, будет ближе всего к описанию путаницы, в которую превратилась их дружба.
Все мысли о Докторе покидают его голову, когда Эбигейл-Мастер осторожно убирает его руку. Поднимая ее к губам, он целует ее, а затем прижимает к собственному возбуждению, со вздохом толкаясь бедрами вперед. В то же время его большой палец скользит по головке члена Мастера, и Мастер стонет.
- Тише, Мастер, - произносит Эбигейл-Мастер и скидывает туфли, перед тем как залезть на кровать и подобраться к Мастеру. Его взгляд ловит полоску бледной кожи над темными чулками и чего-то мягкого и шелкового, полностью не скрывающего гениталии, напряженные от возбуждения. Зрелище как неуместное в отношении женской одежды, так и захватывающее, и Мастер сглатывает - во рту вдруг снова пересохло. Он вздрагивает, когда чувствует теплое дыхание на своей разгоряченной коже, и стонет снова, когда горячий влажный рот Эбигейл обхватывает его возбужденный член. Такими темпами он не сможет долго продержаться, но Мастер чувствует себя совершенно бессильным сделать что-то, чтобы предупредить своего клона о подступающем оргазме. Язык Эбигейл проходит по всей длине, и он с бессвязным криком вскидывает бедра, толкая член в стенку его горла. Нужно отдать должное его клону - он не давится, а с готовностью сглатывает, слабый звук признательности вибрирует на пульсирующем члене Мастера. Он слышит собственное хныканье, и этот звук посылает еще один импульс возбуждения в его член, вокруг которого Эбигейл-Мастер мужественно и с наслаждением сглатывает – все это время он держал глаза открытыми и сосредоточенными на лице Мастера, ни разу не дрогнул, несмотря на то что был застигнут врасплох.
- О черт, о черт, о черт... – Мастер чувствует, что задыхается, спускаясь с вершины удовольствия. Он закрывает глаза, теряясь в ощущениях, и вдох за вдохом втягивает в легкие воздух. Голова дико кружится, и он пытается сосредоточиться, кожа очень чувствительна и болезненно восприимчива к каждому прикосновению, язык Эбигейл-Мастера слизывает последние капли с обмякшего члена, щетина царапает внутреннюю сторону его бедра, горячее дыхание шевелит влажные от пота вьющиеся волоски в основании его члена. А затем язык Эбигейл-Мастера вылизывает его яйца, собирая все до последней капли драгоценного семени. Случайно и из ниоткуда приходит мысль, что ему надо было оплодотворить Люси. Слишком поздно. Он тихо стонет, разрываясь между смехом и слезами. Можно ли это считать мастурбацией? Может быть, даже Мастурбацией... Он слышит, что Эбигейл-Мастер по-прежнему тяжело дышит, и, открывая потяжелевшие веки, видит, что клон стоит перед ним на коленях - он задрал розовое платье, чтобы высвободить свой все еще возбужденный член, и грубо его дрочит, плотно зажмурив глаза, чтобы сконцентрироваться.
Мастер смотрит на свой, по существу, член, вплоть до крошечной отметины под самой головкой, где Доктор когда-то... он прогоняет из своих мыслей воспоминание о смеющемся лице Доктора. Он не собирается разрушить этот момент, как разрушил множество других... Мастер приподнимается на локтях и хватает Эбигейл-Мастера за руку, убирая ее так, чтобы он мог наклониться вперед и облизать скользкую головку. Вкус сразу кажется знакомым и странным. Глаза Эбигейл-Мастера быстро распахиваются, и он улыбается - больше не почтительно, но радостно, оттого что помогает Мастеру самым интимным образом.
Почему он никогда не думал об этом раньше?.. - не перестает удивляться Мастер, когда Эбигейл-Мастер напрягается и дрожит, спуская в горло своего Мастера. Глотать собственную сперму – теперь он готов поспорить, что этого Доктор никогда не делал...
Позже, когда он говорит Доктору, как упорно трудился всю ночь, чтобы "освятить" бриллиант, он признает, что это слово, вероятно, еще никогда не употреблялось в таком смысле. Это все, что он может сделать, чтобы открыто не рассмеяться, но выражение на лице Доктора выхватывает смех у него из горла еще до того, как он успевает зародиться.
@темы: Doctor Who/Torchwood, мастер/мастер, фики
-
-
06.12.2010 в 21:04-
-
06.12.2010 в 21:38-
-
06.12.2010 в 21:56-
-
06.12.2010 в 23:29Кто кроме Мастера так сможет облизать Мастера.-
-
11.12.2010 в 17:57NLindermann, он может и у меня не главный, но очень любимый и волнующий! рада, что перевод пришелся по душе)
ура, можно считать, что теперь нас 3,5 человека в фан-клубе мастера-в-розовом-платье.
-
-
11.12.2010 в 18:21-
-
28.05.2011 в 16:21ошизенно!! спасибо, автор!!
-
-
28.05.2011 в 16:22